Я думала как-то в давно-давно, в детстве, что очень здорово заниматься археологией. Это ведь так интересно - соприкосновение с вещами, которые были когда-то кому-то дороги, или нужны в быту, или какой-нибудь деятельности.

Но я никогда не подозревала, что действительно буду заниматься раскопками. 

Знакомство с отрядом произошло случайно. Произошло это в июне 2013, перед патриотической акцией "Поезд памяти", посвященной поездке в Белоруссию (Минск и Брест) поезда с школьниками и ветеранами, которая проходила 21 - 23 июня. Некоторые ребята из отряда должны были ехать сопровождающими на вагонах. В какой-то степени это послужило толчком для того, чтобы поехать на раскопки.

Но все же я решилась, потому что во мне детская мечта заговорила. Я не могу сказать, что я когда-то особенно интересовалась военной историей. Я просто проходила и учила что-то в школе и все. Да, я уважала память, да, я помнила и понимала, но это все не сравнимо с тем что я чувствую сейчас. 

Я чувствовала историю, я видела ее, я к ней прикасалась.

Особенный день - 15 сентября. Я даже дату запомнила. Поменял мое отношение к войне, к истории, к человеческим отношениям и ко времени.

Я видела, как складывают останки, видела, как раскапывают и расчищают, но до этого дня не делала сама.

С утра раскопки были не очень продуктивны. Я раскопала яму два на два и нашла только кость то ли коровы, то ли лошади. Ближе к обеду часть ребят решили отправиться на один из дачных участков, который расположен на территории пятачка. Его хозяйка знакома с участником отряда и попросила проверить участок.

Я попросилась пойти вместе, но отнеслась не совсем серьезно, просто так пошла. Даже лопату не взяла.

Вначале ничего, кроме мотков проволоки и патронов не попадалось. Часть ребят, включая меня, отправились на обед, часть остались там. 

Они продолжали ощупывать участок. И им улыбнулась удача. Около бани, прямо под тропинкой к берегу, щуп уткнулся в кость. Все, кто были там, все, кто обедали, присоединились к расчистке. Нами было обнаружено четыре бойца. Все рядом. Первый был командир Гришин Кузьма. Он лежал ровно, лицо направлено в небо. 

Я расчищала и его тоже. 

Я смотрела на него и не видела скелет, я не видела смерть, я не боялась. Я видела еще живого человека, смертельно раненого,70 лет назад лежащего и смотрящего последний раз в небо. Как у меня все сжалось внутри! Он же умирал тут ! Тут тысячи, тысячи людей так умирали, и вот некоторые из них... А мы стоим на этом же самом месте, у нас своя жизнь, мы радуемся, что нашли, на лицах некоторых трепет, кто-то улыбается… А 70 лет назад тут был ад. Тут была боль, страх, огонь. Тут умирали.

И я не одна была в таком состоянии. Надо было видеть, как все поисковики сосредоточены на работе. В воздухе витал этот трепет, это уважение. Я не могла успокоиться неделю. Я видела этих людей и не побоюсь отметить слабость - я плакала. Плакала по ночам. Меня захлестывала жалость за непрожитые жизни бойцов, за их любовь, за их детей.

После этого выезда я каждые выходные ездила на раскопки. Пропустила, наверное, только два раза. Я знаю, знаю, зачем я там и что для меня это значит.

А всего на этом участке за осень наш отряд нашел 20 бойцов. У некоторых из них были сохранены имена.