Антон, расскажите, как Вы пришли в поиск? Куда отправились в первую экспедицию? 

В поиск я пришел сравнительно недавно, в 2014 году. Учился я в Тамбовском государственном университете им. Г.Р. Державина и уже на 1 курсе в 2004 году тесно связал свою учёбу и жизнь с археологией. После окончания университета и службы в армии, устроился на работу в техникум, правда немного не по профилю – преподавателем ОБЖ. Как это обычно бывает, в курсе преподавания ОБЖ есть начальная военная подготовка, которая в некоторой степени связана с патриотическим воспитанием молодежи. Это привело меня к тому, что в 2012 году я возглавил на базе техникума кружок патриотического воспитания. Уже тогда я знал, что существует такое направление деятельности, как военная археология, но к сожалению, у меня не было никаких контактов с поисковиками, а очень хотелось попробовать себя в этой сфере деятельности. В марте 2014 года меня познакомили с руководителем Тамбовского регионального отделения «Поискового движения России» Еленой Геннадьевной Валатиной, которая посоветовала создать свой отряд на базе колледжа и помогала в этом вопросе мне всем необходимым, а уже в апреле месяце я как молодой командир со своим отрядом поехал на свою первую «Вахту Памяти» в Кировский район Ленинградской области на места боев близ урочища Гайтолово.

Вы принимали участие в поисковой работе на территории Тамбовской, Ленинградской, Калужской, Тверской, Ростовской областей. Расскажите об особенностях работ в этих регионах. 
В северных регионах, где я работал, в основном места боёв не сильно тронуты хозяйственной деятельностью человека видны линии траншей, блиндажи, воронки, то есть можно привязаться к конкретному участку местности визуально. В южных, особенно степных регионах, сельскохозяйственная деятельность человека практически стерла следы войны, и без трудоёмкой работы в архивах, военных карт, авиа-фото снимков, работать практически невозможно. То же касается и тыловых регионов, таких как Тамбовская область. Большое количество авиапотерь при перелётах и воздушных боях, разбомбленые эшелоны с людьми. Все это скрыто не столько в земле, сколько в долгих днях трудоёмкой архивной работы, а уж потом под слоем грунта на обочинах железных дорог, в полях да болотах.

Каким был самый запоминающийся момент или находка в поисковых экспедициях? 

Меня жизнью в экспедиции сложно удивить. На раскопки выезжаю регулярно с 2004 года. Когда приехал на первую «Вахту», то изначально относился к ней как к обыденной работе при проведении археологической экспедиции.

Первый выход со щупом в лес в корне перевернул мое понимание того, что происходило том всего чуть больше 70-ти лет назад. Поменял всё моё мировоззрение.

Но это были только цветочки. Ягодки пошли чуть позже, когда «поднимал» своего первого, когда хоронили бойцов на мемориале в Синявино, когда видел слезы родственников, когда потом сам сидел подальше от всех на лавочке, и слезы градом. Вот тогда и меняешься. Я сам выезжаю теперь с молодежью в экспедиции, и всегда заметно, по глазам даже, что на «Вахту» приезжают с одним взглядом, а уезжают с совершенно другим.

Что бы Вы посоветовали и тем, кто только начитает свой путь в роли командира отряда?

Совет простой: слушайте старших, прислушивайтесь к младшим, не бойтесь просить помощи для своих начинаний. И очень хорошо обучайте свой личный состав, так как вы несете за них всю полноту ответственности.

Как Вы считаете, патриотическое воспитание, помощь ветеранам, работа по сохранению исторической памяти – это тоже дело поисковиков? Или поисковые отряды должны вести только полевую и архивную работу? 

На этот вопрос хочется ответить вопросом «А кто, если не мы?»